«…Лучший в мире трикотаж производится именно в России»

«…Лучший в мире трикотаж производится именно в России»

Почему у зебры только один глаз, и что случилось с кошкой? Немного о креативе западных дизайнеров от индустрии моды и о том, почему их российского коллегу встречают не по одежке. Экспортеры России уже публиковали интервью с дизайнером трикотажной одежды из Челябинска Александром Серафимовым (статья «Стартап от Кутюр: высокая мода на низком старте»), однако, ему есть что рассказать и показать нам сегодня.

Экспортеры России: Александр, от общего к частному: недавно Владимир Путин в очередной раз призвал к поддержке несырьевых экспортёров: «Экспансия российской продукции должна стать стратегией всей экономики РФ в будущем»*. По-вашему, эти настроения повлияют на развитие «серафимовского трикотажа»?

Александр Серафимов: Боюсь, что на наш проект по развитию несырьевого экспорта эта стратегия вряд ли распространится. И экспансии этого русского трикотажа, ожидаемой тысячами его поклонниц на всех континентах, не произойдёт. А произойдёт и уже происходит процесс «освоения» наших старых идей европейскими и американскими производителями. Процесс этот нарастает и всё чаще можно увидеть «отголоски» наших коллекций, опубликованных в Интернете десять-пятнадцать лет назад, в нынешних коллекциях дизайнеров Нового и Старого Света. Меня в этой ситуации больше всего печалит не сам факт «заимствования» идей, я вполне допускаю, что действительно «идеи витают в воздухе», а то, с каким неоднозначным качеством осваивается наше «наследие».

Э. Р.: Например?

А. С.: Вот несколько примеров:

Слева: трикотаж Александра Серафимова (Челябинск, Россия) 1996 г.; справа: вязаная вещица итальянского трикотажного гиганта Krizia, коллекция 2012 года.

Слева: трикотажное платье от Александра Серафимова, Россия, 2004 г.; справа: свитер от “Katsumi Knitwear”, 2015 г., декорированный кошкой, «потерявшей» то ли рот, то ли нос.

Слева: «Nikon» Александра Серафимова, 2001 г., опубликован в Интернете с 2003 года; справа: «Nikon» от компании “Cherry”, Сингапур, 2009 г.

Разное прочтение «пейзажной» темы в трикотажном декоре. Слева: платье «Пейзаж» от Александра Серафимова, 1997 г.; справа: платье-свитшот «Пейзаж» от дома моды Mara Hoffman, США, 2015 г.

Слева: «Дама в шляпке» Александра Серафимова, Россия, 1993 г.; справа – «Дама в шляпке» Дома моды MICHAELA BUERGER, Париж, 2014 г.

Э. Р.: Александр, передо мной несколько отзывов об одежде, которую Вы производите. Вот перевод одного из них: «Алекс, я увидела Ваши творения, и я считаю, что они абсолютно изумительны!!! Я живу и работаю в Париже, и хотела бы узнать - где, в Париже, я могу найти Ваш дивный трикотаж?!» Я понимаю этих женщин, но неужели в самом Париже нет ничего подобного?

А. С.: Главная причина того, что потенциальные покупатели нашей продукции из стран ЕС и США столь эмоционально отдают ей предпочтение - не какие-то сверхдостоинства нашего трикотажа, а сомнительная "новизна" и "креативность" трикотажной продукции, которую предлагают их местные производители. Мы привыкли к мысли о том, они, наши "западные партнёры", там, у себя на Западе, очень многое в сфере потребительских товаров производят с выдающимся качеством и на основе передового, креативного дизайна: смартфоны, автомобили бизнес-класса, обувь, наручные часы, мебель и так далее. Логично предположить, что таких же впечатляющих успехов они достигли в дизайне и производстве трикотажа. Ну что ж, предлагаю полюбоваться несколькими примерами:

Слева: мужской джемпер из американского журнала мод 1943-го года; справа: фото из британского журнала мод 2015-го года.

Слева: румяная лыжница из немецкого журнала 1949-года; справа: фото из немецкого журнала 2015-го года.

Слева: дамский свитер из итальянского журнала мод 1958-го года; справа: из немецкого журнала 2015-го года.

Слева: кофточка расшитая цветочками из британского журнала 1940-го года; справа: дамский свитер от Valentino, продающийся в наши дни по цене $ 2990 на онлайн ресурсе сети бутиков Barneys (ведущей в США по торговле люксовой одеждой).

Кстати, коль уж упомянул, в лице Валентино, Италию, процитирую директора известного российского дома моды: «Если сравнивать нынешние российские бренды с футболом, то это все равно, что заводская команда поедет играть с “Ювентусом”. Пробиться на итальянский рынок одежды просто невозможно, и не надо».

Э. Р.: Если я не ошибаюсь, более 20 лет назад Вы занялись производством трикотажа именно потому, что обнаружили отсутствие динамики дизайна в этой сфере. То есть, декорирование трикотажных изделий стояло и стоит на месте, если не брать во внимание Ваши работы. Может, Европе большего и не надо?

А. С.: Может быть… Но не могу избавиться от смутного сомнения: неужели вот этот трикотаж, лучший из лучших, что предлагают ведущие дома мод Италии, действительно является «Ювентусом»? А наш, российский, выходит, – «заводская команда»?

Полюбуемся еще на пару примеров высших достижений трикотажной индустрии Италии:

Слева: кардиган от Valentino, декорированный сердечками и надписью «Лямур», 2015 г., розничная цена – всего 4880 долларов США. Справа: свитшот «Зебра» (почему-то одноглазая) от Армани, 2015 г.

По-моему, такие кофточки, свитера и кардиганы, с таким незатейливым и тривиальным декором, у нас в России-матушке уже не разрабатывают даже дипломницы на факультете дизайна одежды при каком-нибудь техникуме лёгкой промышленности в Верхней Пышме или Нижней Салде. А если всё-таки такое случается, дипломницы подвергаются суровой критике экзаменационной комиссии за не творческий подход, некомпозиционность и неоригинальность.

Э. Р.: А что вы скажете о королеве мирового трикотажа – Соне Рикель? Уже больше тридцати лет она удерживает этот титул…

А. С.: Да, в мире моды является постулатом, что трикотаж от Рикель - это высший пилотаж трикотажного искусства, самое передовое и креативное достижение Евро-Атлантической цивилизации в сфере производства верхнего трикотажа.

И тут я вам снова приготовил пример:

Свитшот от SONIA RYKIEL, декорированный стилизованными цветами, 2015 г.

Революционно креативный дизайн, ничего не скажешь… И качество отделки просто завораживает.

Э. Р.: Да… Уж не знаю, как там дипломницы из Нижней Пышмы, но у Вас наверняка есть, чем ответить на эти цветочки?

А. С.: Да, мы тоже лет двадцать назад «грешили» растительно-цветочными композициями. Правда, чуть-чуть перегружали их дополнительными декоративными элементами:

Комплект Александра Серафимова «Растительный мотив»; фото слева – с выступления в ДМ Славы Зайцева, июнь 1995 г.;

А вот еще одна вещь от Сони Рикель. Платье это, правда, смутило некоторых поклонников бренда Chanel, припомнивших свитер из коллекции Шанель 1995-го года.

Слева: трикотажное платье от Сони Рикель, хит сезона 2014-2015 г.г.; Справа: свитер из коллекции Шанель 1995-го года.

Но у Дома Rykiel нашлось веское возражение на эти необоснованные обвинения: на свитере от Шанель – ОДНА туфелька, а на платье от Сони Рикель их ДВЕ. Тут действительно не поспоришь: две туфельки вместо одной – это существенно более новаторская дизайнерская идея! Это креативный прорыв, можно сказать.

Мы, кстати, здесь, в Челябинске, как раз в 1995-м году тоже, случалось, «обыгрывали» тему обуви в декоре по трикотажу, но и у нас количество туфелек оказывалось другим – четыре:

Э. Р.: Одно из фото сделано в Доме моделей Славы Зайцева, Вы сотрудничали с ним?

А. С.: Я считал и считаю его своим "духовным отцом". С моей точки зрения, Зайцев – удивительно самобытен и дьявольски талантлив. Последний раз виделся с Зайцевым в 1998-м, в декабре, страна находилась в глубоком шоке после «чёрного вторника», на улице была, естественно, зима, а отопление в девятиэтажном ДМ Славы Зайцева на пр. Мира было отключено за неуплату. Мы сидели в его кабинете одетые (он – в шапке и роскошном коллекционном пальто, не слишком соответствующем гнетущей обстановке), пили чай, и я, глядя на него, подумал: "Ну, уж если Слава до такой степени "дошёл до ручки", то пора с этой модой завязывать...". И фактически завязал до 2013-го года. С 2007-го по 2013-й вообще про неё вспоминал раз-два в году, был подрядчиком "Челябинск-Сити", главного небоскрёба города, по монтажу сантехники, систем пожаротушения и вентиляции.

Э. Р.: Я знаю, что у вас есть свой секрет подготовки кадров, который вы просили не разглашать. Почему всё-таки на Западе, с их возможностями, ресурсами, они до сих пор не сделают нечто подобное? Это же – дело техники… А разница действительно поражает.

А. С.: Чем больше знакомишься с высшими «достижениями» европейской и американской трикотажных отраслей, тем больше укрепляешься в мысли: насколько же наша «варварская» Россия превосходит Запад в трикотажном творчестве и инновациях! Но потребителям и специалистам на Западе ещё предстоит в этом убедиться. Пока что даже некоторые из высших специалистов этой отрасли производства пребывают в сладостном неведении.

Как-то одна американская журналистка понесла фотографии моего трикотажа президенту процветающей трикотажной компании со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Она уже брала однажды у него интервью, и решила «по знакомству» наладить, так сказать, наше сотрудничество с этим трикотажным гигантом. Результат визита ошеломил её, да и меня тоже. Сперва президент, тасуя фото, изумлённо и восхищённо вздыхал, потом спросил: «Чьё это?! Кто это производит?». Услышав в ответ: «один русский дизайнер», он помрачнел, отложил фотографии и сказал журналистке, сочувственно на неё глядя: «Дорогая моя, неужели ты так наивна? Ведь это же совершенно очевидно, что тебя дурят! Я сорок лет держу руку на пульсе трикотажной индустрии нашей планеты. Я знаю во всех тонкостях, деталях и ассортименте - какой трикотаж производится, к примеру, в Исландии, какой в Новой Зеландии, в Словакии, Уругвае или Бангладеш. Поверь мне, русский трикотаж - один из самых паршивых в мире! Это, однозначно, не могло быть сделано в России! Исключено! Никаких сомнений. Этот твой русский - мошенник, он наверняка скачал изображения с сайта какого-то начинающего и пока неизвестного мне талантливого дизайнера, скорее всего француза или итальянца, и выдаёт их за свои!». Переубедить его журналистке не удалось.

Приведу ещё один сравнительный пример - продукции, производимой нами в уральском городе Челябинске с продукцией ведущего европейского бренда:

На двух фото слева: трикотаж А. Серафимова, 1998 г., опубликован в Интернете с 1999-го года; на двух фото справа: свитер из коллекции 2012 г. британского трикотажного гиганта «JOSEPH».

Если на фото слева – трикотаж, «один из самых паршивых в мире», то как определить статус того трикотажного произведения, что на фото справа?

О том, что потенциальные потребители нашей продукции давно сделали свой выбор, свидетельствуют несколько тысяч писем, полученных мною из ЕС и США за последние 15 лет. Во всех – вопрос «где этот чудесный трикотаж можно купить?». Так что, не сомневайтесь: лучший в мире трикотаж производится именно в России.

Э.Р.: Вот, кстати, еще одно из них, точнее, его перевод: «Уважаемый Александр, я увидела Ваш изумительный трикотаж на сайте "Apparel search" и считаю, что Вы – Гений! Я заинтересована в заказе Вашей продукции и продаже её в моём бутике, который располагается в Лондоне. Пожалуйста, пришлите мне детали сделки! Я крайне заинтересована! С уважением, Софи». Что вы отвечаете на такие письма?

А. С.: Всем им приходится отвечать, что, к сожалению, автор этого трикотажа никак не в состоянии производить сертифицированные партии товара с соблюдением размерного ряда, и ожидать от него регулярных поставок товара в ассортименте не приходится. Наиболее активным и жаждущим сотрудничества приходится разъяснять, что главное занятие автора этого трикотажа – монтаж сантехники и систем пожаротушения на объектах строительства Челябинска. И стартовать с проектом массового производства продукции на собственные средства он не в состоянии, а поддержки от государственных и коммерческих структур в родном его городе Челябинске он безуспешно добивается уже третий год.

Э. Р.: Что конкретно необходимо вам для старта?

А. С.: Для того, чтобы выйти на уровень массового производства и сбыта нашей продукции в ЕС, необходимо арендовать или приобрести дополнительные площади, закупить более производительное и передовое оборудование, очень приличное сырьё, увеличить штат в разы (потратив от двух до трёх месяцев на обучение новых кадров), позаботится о патентовании новаций и изобретений на международном уровне, о сертификации, заказать лейблы и упаковку, и т. д. Без вложений, без налаживания массового производства, на европейский рынок не выйти.

Э. Р.: Как обстоят дела с вашей уникальной застежкой? Вы же оформляли патент на момент нашего предыдущего интервью.

А. С.: В какой стадии сейчас процесс оформления – честно говоря, не знаю. Из бюро не звонят, а я не интересуюсь. Поскольку этот самый российский патент ничего не значит за пределами России. А оформлять за границей - необходимо в каждой отдельно взятой стране. Немецкий патент обойдётся в 20 тысяч евро, французский - в 17 тысяч, итальянский - в 16 тысяч, и так далее. Так что, про патенты лучше не вспоминать вообще. Бессмысленное занятие. Если Вам интересно детальнее взглянуть на одну из двух моих застёжек: здесь на всех изделиях эта застёжка присутствует.

Э. Р.: Но есть же инвесторы, которые готовы вложиться в развитие этого бизнеса?

А. С.: Да. Из Москвы предложения по инвестиционной поддержке нашего проекта поступали и поступают. В том числе от известных людей, включая одного бывшего министра РФ. Но обязательным условием этих предложений является перенос проекта в Москву или Подмосковье, что совершенно неприемлемо для нас. Причины нашей «невостребованности» сугубо локальны. Наши российские составители фотожаб не преувеличивают: Челябинск – действительно суровый город. Тут с творческим и инновационным проектом особенно не забалуешь. Не позволят. Несмотря на то, что тебя на всех континентах называют «грядущим королём мирового трикотажа», не обольщайся: в Челябинске своя логика и свой подход к оценкам перспективности бизнес-проектов. Осенью здесь при поддержке Правительства Челябинской области прошел заключительный этап конкурса программы «20 лучших товаров Челябинской области». Наш трикотаж не удостоился чести быть приглашённым к участию в данном конкурсе. Так что, попасть в этом «рейтинге» хотя бы на какое-нибудь семнадцатое или девятнадцатое место у нас не было никаких шансов.

Э. Р.: Я знаю, что в начале осени вам сделали заманчивое предложение зарубежные инвесторы, расскажите об условиях и результатах?

А. С.: До сих пор ломаю голову над этой ситуацией. Мне написали из инвестиционной компании, которая ворочает миллиардами в одной из монархий Персидского залива. Написали, что решили всерьёз заняться индустрией моды, создали специальный комитет по продвижению фэшн-проектов, что очарованы нашим трикотажем и полагают, что у него прекрасные перспективы на мировом рынке. И поинтересовались - не требуются ли нам инвестиции на расширение производства и сбыта, и, если требуются, предложили прислать бизнес-план. При этом указали минимальную сумму, при которой они инвестируют в новые проекты и величина её выглядела настолько фантастично, что вся эта история показалась мне либо розыгрышем, либо «кредитным лохотроном». В общем, совершенно не поверив в такое «письмо счастья», я ответил им, что очень сомневаюсь, что они всерьёз решились бы вложиться в проект, не имеющий залогового обеспечения, да ещё и в России. Однако они ответили, что поручительство могут оформить через партнёрскую страховую фирму в Заливе; что поручительство - дело решаемое, главное - бизнес-план должен их устроить.

Месяц им не отвечал. Не верилось как-то в серьёзность такого предложения. Да и смущало то, что эту самую монархию нередко называют "спонсором ИГИЛ". Но они настаивали, раз в неделю напоминали о себе. В конце-концов, написал бизнес-план на требуемую сумму и выслал им. Недавно у них прошло заседание инвестиционного комитета, и мой план был одобрен. В итоге мне прислали на подпись уже подписанное ими соглашение. После чего я, по их сценарию, должен лететь в столицу этого королевства на личное знакомство и получить первый транш. И происходит это в дни, когда некоторые наши политологи почти открыто обвиняют именно эту монархию в создании и поддержке синайской экстремистской группировки, которая взяла на себя ответственность за взрыв нашего пассажирского лайнера над Египтом. То есть, мне предлагается связать себя сотрудничеством со страной, которая вполне возможно не сегодня-завтра будет объявлена организатором взрыва бомбы на российском борту. Поэтому я так и не подписываю это соглашение, к изумлению инвесторов из Залива.

Э. Р.: Вот так уже и не скажешь, что искусство вне политики! А какие новости от нашей системы государственной поддержки? Программы совершенствуются…

А. С.: Дело по-прежнему в том, что программы поддержки бизнеса Министерством экономического развития распространяются лишь на компенсацию уже понесённых расходов по производственной деятельности давно действующих производств, причём, в основном - в статусе среднего бизнеса, с миллионными «проходами по счетам». Только показав существенные движения по банковским счетам, компания может получить финансовую поддержку более-менее ощутимую, так как величина компенсаций напрямую зависит от масштабов деятельности предприятия и исчисляется в процентах от «проходов». По моему глубокому убеждению, все правительственные программы поддержки бизнеса носят фильтрационный характер. И одна из главных функций этих программ – отсеять стартующий малый бизнес, проще говоря - отсеять «новичков», инициаторов стартапов. Получается, если кто-то у нас разрабатывает инновационную технологию производства некоего товара, то на поддержку Правительства ему надеяться не стоит. Поскольку правительственные программы нацелены не на поддержку начинающих новаторов, а их конкурентов, давно закрепившихся на рынке с менее конкурентоспособной продукцией. Поскольку именно они находятся на рынке уже от года до несколько лет и могут представить так называемые «красивые проходы по счетам» - финансовую отчётностью по прошлому календарному году.

Но есть и «неформальная» причина, которая заключается в особом и оригинальном отношении челябинских инстанций к землякам, которые решили начать собственный бизнес. Осенью местные СМИ сообщили новость: «Для реализации задачи, поставленной губернатором, по расширению мер поддержки малых и средних предприятий в Челябинской области создан Региональный интегрированный центр по содействию предпринимателям в установлении и развитии взаимовыгодного делового сотрудничества». И вот что декларирует руководитель этого центра в передаче по местному радио, посвящённой трудностям стартап-проектов в получении поддержки от государства: «С моей точки зрения — это вообще такая паразитирующая мысль у предпринимателей. «Я приду, мне дадут деньги, и я на эти деньги что-нибудь попробую сделать». С моей точки зрения, бизнесмены не должны так рассуждать. Они должны заработать деньги и реализовать на эти деньги какие-то свои проекты, а реализовать какую-то идею за деньги государства… мне кажется, это слишком дорого».

Э. Р.: Александр, надеемся на то, что программы Минэкономразвития будут дорабатываться, более того, уже есть информация о том, что в министерстве осознали необходимость помощи стартапам и намерены принять меры. Но в какие сроки, пока сказать не могу… Какие варианты для себя видите Вы на сегодняшний день?

А. С.: Единственный выход из сложившейся тупиковой ситуации - сменить проекту «прописку». Бросить на произвол судьбы десятки челябинских вязальщиц, вышивальщиц и кружевниц, которых обучал всем премудростям «серафимовского трикотажа» годами, и начать формировать новую команду на новом месте, с нуля. Но пока что к такому радикальному сценарию я не готов. «Где родился, там и пригодился» - надеюсь, когда-то этот принцип сработает. Но, подозреваю, не скоро.

Э. Р.: Александр, спасибо за интересную беседу, за возможность вновь посмотреть на ваши работы, надеемся, что, всё-таки, удастся увидеть их в магазинах.